Трансплацентарная передача SARS-CoV-2-инфекции

Резюме

Вспышка SARS-CoV-2 - первая пандемия века. Инфекция SARS-CoV-2 передается воздушно-капельным путем; другие пути передачи предполагаются, но не были подтверждены. Пока неясно, может ли SARS-CoV-2 передаваться от матери к плоду. Мы представляем клинический случай трансплацентарной передачи SARS-CoV-2 ребенку, рожденному от матери, инфицированной в последнем триместре, с реализацией неврологических нарушений у новорожденного. Передача инфекции была подтверждена комплексными вирусологическими и патологическими исследованиями. SARS-CoV-2 вызвал: 1) материнскую виремию; 2) плацентарную инфекцию, подтвержденную иммуногистохимическим анализом и очень высокой вирусной нагрузкой; воспаление плаценты, доказанное гистологическим и иммуногистохимическим исследованиями; 3) неонатальную виремию после плацентарной инфекции. Новорожденный был обследован клинически, с помощью методов визуализации и последующего наблюдения. У новорожденного отмечались неврологические проявления, подобные тем, которые описаны у взрослых пациентов.

* © The Author(s), 2020.

** Данная статья находится в открытом доступе в соответствии с условиями некоммерческой лицензии Creative Common License (http://creativecommons.org/licenses/by/4.0/), которая позволяет неограниченно использовать, распространять и воспроизводить данные любым способом при условии надлежащей ссылки на оригинальную работу.

SARS-CoV-2 вызывает новое инфекционное заболевание, вызванное коронавирусом (COVID-19) и передается в основном воздушно-капельным путем, однако были выдвинуты гипотезы о возможности передачи другими путями. Описано несколько случаев перинатальной передачи, однако пока остается не ясно, как произошла передача вируса: через плаценту, трансцервикальным путем или постнатально. Для оптимизации ведения беременности и предотвращения неонатальных случаев заболевания важно понимание биологии вируса и изучение как самого аспекта передачи вируса плоду, так и иных возможных путей передачи. В данной статье мы представляем подробно изученный случай, демонстрирующий трансплацентарную передачу SARS-CoV-2 с последующим развитием клинической картины заболевания COVID-19 у новорожденного в виде неврологических проявлений.

Результаты

Презентация случая. Первобеременная, 23 года, поступила в Университетскую клинику в марте 2020 г. на сроке беременности 35+2 нед с лихорадкой (38,6 °C), сильным кашлем и обильным отхождением мокроты, возникшим за 2 дня до госпитализации. В крови, мазках из носоглотки и влагалища методом полимеразной цепной реакции в реальном времени (RT-PCR) были обнаружены оба гена (E и S) SARS-CoV-2 (описание методики см. в разделе "Методы" ниже). До заболевания COVID-19 беременность у женщины протекала без осложнений, данные ультразвуковых и других стандартно выполняемых исследований были в норме. При поступлении в больницу у пациентки отмечалась тромбоцитопения (54х109/л), лимфопения (0,54х109/л), увеличение активированного частичного тромбопластинового времени (АЧТВ) (60 с), повышение трансаминаз (АСТ 81 МЕ/л; АЛТ 41 МЕ/л), повышенный уровень С-реактивного белка (37 мг/л) и ферритина (431 мкг/л). Через 3 дня после поступления, по данным кардиотокографии (КТГ), был зарегистрирован III тип патологической кривой сердцебиения плода (рис. 1), на основании чего пациентке было показано оперативное родоразрешение II категории срочности (дистресс плода, не представляющий немедленной угрозы для жизни), согласно рекомендациям (https://www.rcog.org.uk/globalassets/documents/guidelines/goodpractice11classificationofurgency.pdf). Операция кесарева сечения проводилась пациентке при интактных амниотических оболочках, с использованием средств защиты для изоляции от пациента и под общей анестезией из-за наличия респираторных симптомов у матери. До нарушения целостности оболочек был взят образец прозрачных околоплодных вод для определения наличия генов E и S SARS-CoV-2. Отсроченное пережатие пуповины не проводилось, так как остается неизвестным его влияние на передачу вируса SARS-CoV-2. Женщина оставалась в стационаре под наблюдением и была выписана в удовлетворительном состоянии через 6 дней после родоразрешения.

Рис. 1. Запись сердечного ритма плода (кардиотокограмма, КТГ). Тахикардия, отсутствие вариабельности базальной линии, отсутствие акцелераций с повторяющимися длительными и поздними децелерациями. Эти результаты соответствуют патологической кривой КТГ III типа, который ассоциирован с неблагоприятными исходами в неонатальном периоде. КТГ была записана за 26 мин до кесарева сечения

Новорожденный мальчик (гестационный возраст 35+5 нед) имел массу тела при рождении 2540 г. Оценка по шкале Апгар составила 4 (частота сердечных сокращений = 1, дыхательная активность = 1, цвет кожи = 1, мышечный тонус = 1, остальные пункты = 0), 2 (цвет кожи = 1, мышечный тонус = 1, остальные пункты = 0) и 7 (частота сердечных сокращений = 2, дыхательная активность = 2, цвет кожи = 2, мышечный тонус = 1) на 1-й, 5-й и 10-й минуте соответственно. Реанимационная помощь оказывалась в соответствии с действующими международными рекомендациями (неинвазивная вентиляция с использованием лицевой маски до 5 мин жизни, затем интубация и инвазивная вентиляция с титрованием фракции вдыхаемого кислорода до 0,30; мониторинг, включая ЭКГ, измерение CO2 в конце выдоха, периферическое насыщение крови кислородом и перфузионный индекс). Новорожденный был переведен в отделение реанимации и интенсивной терапии новорожденных (ОРИТН) в полностью изолированный бокс с вентиляцией с отрицательным давлением. Анализ газов крови пуповинной крови показал нормальные уровни pH и лактата. Новорожденный не получал никаких седативных или обезболивающих препаратов и находился под наблюдением в соответствии со стандартными протоколам и ОРИТН: оценка по шкале Сарнат, данные эхокардиографии и ультразвукового исследования (УЗИ) легких при поступлении в ОРИТН были в пределах нормы. Показатели жизненно важных функций организма оставались нормальным и в течение периода наблюдения, и через ~6 ч ребенок был экстубирован. Перед экстубацией были взяты капиллярная кровь на анализ газового состава крови (через 1,5 ч жизни) и клинический анализ крови, которые показали нормативные значения. Кроме того, перед экстубацией кровь и аспират из трахеи (взятый без использования бронхоскопии) были исследованы с помощью RT-PCR, оба оказались положительными на гены E и S SARS-CoV-2. Лаваж проводился по стандартной методике, как подробно описано ниже. Результаты посева крови на бактерии или грибковую флору были отрицательными. Назофарингеальный и ректальный мазки первоначально собирали после гигиенической обработки ребенка в 1-й час жизни, а затем были взяты повторно через 3 и 18 дней постнатального возраста: они были исследованы с помощью RT-PCR и все оставались положительными по 2 генам SARS-CoV-2. Стандартные биохимические параметры крови (включая тропонин, маркеры функции печени и почек) контролировали на 2-й день жизни, их значения были нормальными. Вскармливание ребенка осуществлялось искусственной молочной смесью.

На 3-й день жизни у новорожденного резко появились признаки гипервозбудимости, отмечались нарушение толерантности к энтеральному питанию, осевой гипертонус и опистотонус; исследование спинномозговой жидкости (СМЖ) на SARS-CoV-2, бактерии, грибы, энтеровирусы, вирус простого герпеса 1 и 2 было отрицательным, содержание глюкозы нормальное, однако отмечалось повышение уровня лейкоцитов до 300/мм3 и небольшое повышение уровня белка (1,49 г/л). Взятый одновременно посев крови бактериального роста не выявил. УЗИ головного мозга и электроэнцефалограмма (ЭЭГ) отклонений не выявили. Клинических симптомов, характерных для наследственных болезней обмена, также не отмечено. Симптомы постепенно регрессировали в течение 3 дней и повторный анализ СМЖ на 5-й день жизни отклонений не выявил, однако сохранялись умеренная гипотензия и нарушение усвоения питания. Основные результаты лабораторных анализов приведены в табл. 1. Магнитнорезонансная томография (МРТ) на 11-й день жизни выявила двусторонний глиоз белого вещества в перивентрикулярной и подкорковой области с незначительным преобладанием поражения слева (рис. 2). Новорожденный не получал противовирусные препараты или какое-либо другое специфическое лечение, был выписан из стационара через 18 дней. Последующее наблюдение в возрасте около 2 мес жизни показало дальнейшую положительную динамику неврологического статуса (улучшился тонус, отмечены нормальные показатели моторного развития ) и МРТ-картины (уменьшение степени повреждения белого вещества); параметры роста и данные клинического осмотра были без отклонений.

Таблица 1. Основные лабораторные данные новорожденного

Примечание. Все образцы взяты путем венозной пункции, за исключением анализов газового состава крови, которые были выполнены из образцов артериализированной капиллярной крови, полученных путем укола в пятку. Все измерения проводились сертифицированными аналитическими микрометодами, используемыми в отделении реанимации и интенсивной терапии новорожденных и подвергающимися периодическому контролю качества. Все результаты были в пределах нормы, за исключением белка и уровня лейкоцитов в спинномозговой жидкости на 3-й день жизни; концентрация глюкозы в спинномозговой жидкости (гликорахия) всегда коррелировала с уровнем глюкозы в крови, их уровни определяли одновременно. Расшифровка аббревиатур дана в тексте.

Рис. 2. Результаты магнитно-резонансной томографии головного мозга на 11-е сутки жизни

Изображения сделаны на двух разных уровнях и демонстрируют повышение интенсивности перивентрикулярного и подкоркового белого вещества в лобной или теменной области (стрелки).

Вирусология и патология. RT-PCR ткани плаценты был положительным для обоих генов SARS-CoV-2. На рис. 3 показаны все результаты RT-PCR, полученные на разных локусов от матери и новорожденного: вирусная нагрузка в плацентарной ткани было значительно выше, чем в околоплодных водах и в крови матери и новорожденного.

Рис. 3. Результаты полимеразной цепной реакции в реальном времени

Гены E и S SARS-CoV-2 соответственно для материнских и неонатальных образцов (оси X и Y представляют количество амплифицированной РНК и количество циклов соответственно; чем раньше обнаружен сигнал, тем меньше количество циклов и выше вирусная нагрузка) (А, Б). Вирусная нагрузка для каждого образца (выраженная в логарифмических копиях/1 млн клеток для плаценты и в логарифмических копиях/в миллилитрах для всех остальных экземпляров) (В). Все образцы матери были получены непосредственно перед родами или во время кесарева сечения; образцы новорожденных представлены в хронологическом порядке, с 1-го по 3-й день жизни, за исключением последнего мазка из носоглотки (полученного на 18-й день постнатального возраста). Линия положительного контроля представлена супернатантом культуры SARS-CoV-2 (см. "Методы"). Вирусная нагрузка в бронхоальвеолярной жидкости не показана. DOL -дни жизни, M - материнские образцы, Nb - образцы новорожденного.

Гистологическое исследование плаценты проводили по методике, описанной в разделе "Методы" (см. ниже); были выявлены диффузное отложение фибрина около ворсин хориона с очагами инфаркта, острый и хронический интервиллузит. При иммуноокрашивании с антителами против N-белка SARS-CoV-2 выявлено интенсивное диффузное повышение интенсивности окрашивания цитоплазмы клеток трофобласта. При использовании специальных красителей и иммуногистохимических методов других патогенов не выявлено. На рис. 4 и 5 показаны результаты макроскопического и микроскопического исследования плаценты, а также иммуногистохимии.

Рис. 4. Макро- и микроскопическое исследование плаценты

А - макроскопические поражения в виде отложения фибрина около ворсин хориона с инфарктом в виде неровных цепей желто-белого уплотнения (стрелка); Б - микроскопические поражения при интервиллузите, характеризующиеся инфильтрацией межворсинчатых пространств нейтрофилами и гистиоцитами (стрелка) (окраска HES, исх. ув. ×400); В - интервиллузит с несколькими CD68+гистиоцитами (стрелка); нейтрофилы негативны с антимакрофагальными антителами (иммуногистохимический анализ анти-CD68, исх. ув. ×400).

Рис. 5. Иммуноокрашивание плаценты на N-белок SARS-CoV-2 (иммуногистохимия анти-N, исх. ув. ×800): А - интенсивная коричневая цитоплазматическая позитивность трофобластных клеток около ворсин в плаценте в нашем случае (стрелки); Б, В - 2 отрицательных контроля (первичное антитело, 2 SARS-CoV-2 отрицательные плаценты)

Обсуждение

Мы демострируем доказанный случай трансплацентарной передачи SARSCoV-2 ребенку от беременной, заболевшей COVID-19 на поздних сроках беременности. Недавно описанные в литературе клинические случаи с предполагаемой трансплацентарной передачей вируса имеют существенные недостатки. Так, в некоторых случаях не удалось обнаружить SARSCoV-2 у новорожденных или сообщали только о наличии специфических антител; в других случаях вирус обнаружен в образцах у новорожденных, но путь передачи оставался не ясен: плацента, амниотическая жидкость и кровь матери или новорожденного не подвергались систематическому исследованию при каждом случае потенциальной передачи.

Недавно была опубликована классификация, в которой даны определения для идентификации случаев инфекции SARS-CoV-2 у беременных, плодов и новорожденных, и мы придерживались ее критериев, чтобы охарактеризовать случаи потенциальной перинатальной передачи SARS-CoV-2. Согласно этой классификации, врожденная неонатальная инфекция считается доказанной, если вирус обнаружен в амниотической жидкости, собранной до разрыва околоплодных оболочек, или крови, взятой сразу после рождения, поэтому наш случай полностью соответствует врожденной SARS-CoV-2 инфекции, в то время как вышеупомянутые случаи классифицируются только как возможные или даже маловероятные. Другой недавний отчет описывает случай с аналогичными находками в плаценте, но он был определен только как вероятный случай врожденной инфекции SARS-CoV-2, потому что пуповинная кровь и кровь новорожденного не исследовались.

Оба гена E и S SARS-CoV-2 были обнаружены у каждого пациента во всех образцах, поэтому все они были признаны положительными в соответствии с рекомендациями European Centre for Disease Control(https://www.ecdc.europa.eu/en/all-topics-z/coronavirus/threatsand-outbreaks/covid-19/lab-support/questions). Стоит отметить, что вирусная нагрузка в плацентарной ткани была намного выше, чем в амниотической жидкости или в материнской крови: это говорит о наличии вируса в клетках плаценты, что согласуется с данными о воспалении при гистологическом исследовании. Наконец, кривые RT-PCR мазков из носоглотки новорожденных на 3-й и 18-й дни жизни были выше, чем в 1-й день (пока ребенок находился в полной изоляции в помещении с отрицательным давлением): это является подтверждением того, что мы наблюдали врожденную инфекцию, а не постнатальное заражение. Таким образом, наши данные свидетельствуют о том, что: 1) произошла материнская виремия, и вирус достиг плаценты, как продемонстрировали результаты иммуногистохимического исследования; 2) вирус вызвал значительную воспалительную реакцию, о чем свидетельствуют высокая вирусная нагрузка, гистологическое исследование и результаты иммуногистохимического исследования; 3) неонатальная виремия возникла после плацентарной инфекции. Наши результаты также согласуются с другим исследованием, в котором описано присутствие вирионов в ткани плаценты, хотя не сообщалось ни о плацентарном воспалении, ни о фетальной/неонатальной инфекции.

В плаценте наблюдались признаки острого и хронического интервиллузита, соответствующие тяжелому системному воспалительному статусу матери, вызванному инфекцией SARS-CoV-2. Так как RT-PCR ткани плаценты был положительным на SARS-CoV-2, образцы крови матери и новорожденного также положительные, передача вируса явно произошла через плаценту. Интересно, что плаценты от женщин, пораженных SARS-CoV-1, имели аналогичные патологические признаки интервиллузита с выпадением фибрина между ворсин. Известно, что ангиотензин-превращающий фермент 2 (ACE2) является рецептором для проникновения SARS-CoV-2 в клетку и интенсивно экспрессируется в плацентарной ткани. Данные исследований на животных показывают, что экспрессия ACE2 изменяется в тканях плода/новорожденного с течением времени и достигает пика между концом беременности и первыми днями постнатальной жизни. Сочетание этих данных и наших результатов подтверждает, что трансплацентарная передача действительно возможна в последние недели беременности, хотя мы не можем исключить возможность передачи и влияние на плод и при более ранних сроках беременности, так как по этой проблеме пока нет определенных литературных данных.

Интересно, что мы описали случай врожденной инфекции, клинически проявляющийся неврологическими нарушениями после неонатальной виремии. До этого в литературе были представлены подозрения на неонатальную инфекцию SARS-CoV-2 с неспецифическими симптомами или с клинической картиной пневмонии, а неврологические симптомы обычно наблюдались у взрослых пациентов и рассматривались главным образом как следствие системного воспалительного ответа. Ранние неврологические проявления также наблюдались у другого новорожденного, рожденного от SARSCoV-2 положительной матери, хотя вертикальный путь передачи не был полностью исследован. В нашем случае неврологическая симптоматика и воспалительные изменения СМЖ четко последовали за документированной виремией. Другие вирусные или бактериальные инфекции и все прочие неонатальные заболевания, потенциально способные вызвать подобные клинические симптомы, были исключены. Нейровизуализация продемонстрировала повреждение белого вещества мозга, которое может быть вызвано воспалением сосудов вследствие инфекции SARS-CoV-2. Аналогичные данные МРТ были получены и у взрослых пациентов.

В заключение нами продемонстрировано, что трансплацентарная передача инфекции SARS-CoV-2 возможна в последние недели беременности. Трансплацентарная передача может вызвать воспаление плаценты и неонатальную виремию с последующим развитием у новорожденного неврологической симптоматики, вероятно, вследствие церебрального васкулита.

Методы

Забор образцов у пациентов. Биологические образцы для тестирования с помощью RT-PCR были получены и подготовлены следующим образом. Назофарингеальные и вагинальные мазки были получены в соответствии с рекомендациями US Center for Disease Control and Prevention (https://www.cdc.gov/coronavirus/2019-ncov/hcp/inpatient-obstetric-healthcare-guidance.html; https://www.cdc.gov/group-bstrep/downloads/gbs_swab_sheet21.pdf). Образец плацен тарной ткани брали со стороны хориона и измельчали в 400 мл воды без РНКазы и ДНКазы; 1 мл крови и мазки помещали в Virocult® viral транспортные средства (Sigma, Сент-Луис, Мичиган, США). Небронхоскопический бронхоальвеолярный лаваж (БАЛ) выполнялся по хорошо известной стандартизированной методике: новорожденного помещали на спину с головой, повернутой вправо так, чтобы аспират был преимущественно взят из левого легкого. Физиологический раствор (1 мл/кг, 37 °C) вводили в эндотрахеальную трубку через Y-образный переходник. После 3 циклов искусственной вентиляции легких аспирационный катетер осторожно вводили на 0,5 см за кончик трубки, и жидкость из бронхов аспирировали в стерильную ловушку для образцов (BALF Trap; Vigon, Ecouen, Франция) с отрицательным давлением 50 мм рт.ст. Эту процедуру повторяли при повернутой влево голове, так что аспират был получен преимущественно из правого легкого. Этапроцедура соответствует рекомендациям ЭкуанRespiratory Society advices for pediatric and neonatal BAL. Во время процедуры пациента не отключали от аппарата искусственной вентиляции легких, фракция вдыхаемого кислорода составляла 0,25, десатурации и брадикардии не было. Все образцы хранили при +4 °C и исследовали в течение 24 ч.

Полимеразная цепная реакция в реальном времени. Вирусная РНК была выделена из 200 мкл клинических образцов с NucliSENS® easyMag® (BioMerieux, Craponne, Франция) и элюирована в 100 мкл. Набор RealStar® SARS-CoV-2 RT-PCR 1.0 (Altona Diagnostics GmbH, Гамбург, Германия), нацеленный на ген E (специфичный для линии B-бета-коронавирус) и ген S (специфичный для SARS-CoV-2), использовали в соответствии с рекомендациями производителя (https://altona-diagnostics.com/en/products/reagents-140/reagents/realstar-real-time-pcr-reagents/realstar-sars-cov-2-rt-pcrkitruo.html). Анализ включает систему гетерологичной амплификации (внутренний положительный контроль) для выявления возможного ингибирования RT-PCR и подтверждения целостности реагентов набора. Положительный контроль - культура SARS-CoV-2 - супернатант, предоставленный производителем набора. Тер-моциклирование проводили при 55 °C в течение 20 мин для обратной транскрипции, затем 95 °C в течение 2 мин и 45 циклов при 95 °C в течение 15 с, 55 °C в течение 45 с, 72 °C в течение 15 с с Applied Biosystems ViiA7 instrument (Applied Biosystems, Thermo Fisher, Уолтем, США). Пороговое значение цикла <40 интерпретируется как положительное для РНК SARS-CoV-2. Наша методика привела к чрезвычайно низкому пределу обнаружения [LOD = 1200 имп/мл (12 имп/прием)]. Воспроизводимость и согласованность между анализами были 100% для отрицательных и положительных тестов против 2 других распространенных методов анализа.

Исследование плаценты. Забор проб плаценты, макро-и микроскопическое исследования были выполнены в соответствии с положениями Амстердамского консенсуса. Плаценту фиксировали в 4% забуференном формалине, а образцы заливали в парафин. Окрашивание выполняли на срезах толщиной 3-5 мкм с помощью следующих методов: гема-лун-эозин-шафран, периодические кислотные пятна Шиффа и метод Гомори-Грокотта. Иммуногистохимическое исследование для обнаружения пероксидазой и контрастированием гемалун проводили на приборе Leica Bond III automat using the Bond Polymer Refine Detection kit (Leica DS9800) после предварительной термической обработки при pH 6 или 9 в зависимости от протестированных моноклональных антител: CD68 (Dako PG-M1, 1:200), CD163 (Leica 10D6, 1:200), CD20 (Dako L26, 1:400), CD3 (Dako F7.2.38, 1:50), CD5 (Novocastra 4C7, 1:50), CMV (Dako CCH2 + DDG9, 1:1), Parvo virus (AbcVs, Abc10-P038), SARS-CoV-2 (Abclonal, rabbit pAB, 2019- nCoV N Protein, 1:2400). Отрицательные контроли для иммуногистохимии SARS-CoV-2 были сделаны следующим образом: контроль поликлональных первичных антител кролика, отрицательный образец плаценты на SARS-CoV-2 с аналогичными преаналитическими условиями и фиксацией в формалине.

Этические аспекты. От женщин было получено письменное информированное согласие для публикации данного отчета. Согласно французскому законодательству, одобрение совета института (IRB) не требуется для отчетов о случаях, при условии, что письменное согласие от пациентов получено. The French Ethical Committee for the Research in Obstetrics and Gynecology проверили работу и подтвердили, чтоодобрение IRB не было нужно. Исследование было выполнено в соответствии с принципами Хельсинкской декларации и рекомендациями CARE.

Отчетность. Дополнительная информация о дизайне исследования доступна в "Nature Research Reporting Summary".

Доступность данных. Все данные, полученные или проанализированные в ходе этого исследования, включены в данную опубликованную статью.

Вклад авторов. А. Виванти и К. Вайлуп-Феллус оказывали помощь матерям и провели весь комплекс вирусологических исследований, провели поиск литературы, подготовили рисунки, интерпретировали данные и написали черновик рукописи. С. Прево провел патологическое обследование, подготовил рисунки и интерпретировал данные. В. Зюпан и С. Саффи выполнили и интерпретировали нейровизуали-зационные методы обследования. Д. Ду Као помогал лечить новорожденных и интерпретировал всю клиническую картину и лабораторные тесты. А. Беначчи помогал в поиске литературы, сборе и интерпретации данных, а также в лечении женщин. Д. Де Лука написал черновик рукописи, лечил новорожденных, придумал данный проект и объединил все данные. Все авторы критически рассмотрели рукопись на предмет важности интеллектуального содержания и одобрили ее в окончательной версии.

Литература/References

1. Zeng H., et al. Antibodies in infants born to mothers with COVID-19 pneumonia. JAMA. 2020; 323: 1848-9.

2. Dong L., et al. Possible vertical transmission of SARS-CoV-2 from an infected mother to her newborn. JAMA. 2020; 323: 1846-8.

3. Zeng L., et al. Neonatal early-onset infection with SARS-CoV-2 in 33 neonates born to mothers with COVID-19 in Wuhan, China. JAMA Pediatr. 2020. DOI: https://doi.org/10.1001/jamapediatrics.2020.0878

4. Zhu H., et al. Clinical analysis of 10 neonates born to mothers with 2019-nCoV pneumonia. Transl Pediatr. 2020; 9: 51-60.

5. Yu N., et al. Clinical features and obstetric and neonatal outcomes of pregnant patients with COVID-19 in Wuhan, China: a retrospective, singlecentre, descriptive study. Lancet Infect Dis. 2020; 20: 559-64.

6. Alzamora, M.C., et al. Severe COVID-19 during Pregnancy and possible vertical transmission. Am J Perinatol. 2020. DOI: https://doi.org/10.1055/s-0040-1710050

7. American College of Obstetricians and Gynecologists. Practice bulletin no.106: intrapartum fetal heart rate monitoring: nomenclature, interpretation, and general management principles. Obstet Gynecol. 2009; 114: 192-202.

8. Perlman J.M., et al. Part 7: neonatal resuscitation: 2015 International Consensus on Cardiopulmonary Resuscitation and Emergency Cardiovascular Care Science With Treatment Recommendations (Reprint). Pediatrics. 2015; 136: 120-66.

9. Singh Y., et al. International evidence-based guidelines on point of care ultrasound (POCUS) for critically ill neonates and children issued by the POCUS Working Group of the European Society of Paediatric and Neonatal Intensive Care (ESPNIC). Crit Care 2020; 24: 65.

10. De Luca D., et al. Role of distinct phospholipases A2 and their modulators in meconium aspiration syndrome in human neonates. Intensiv Care Med. 2011; 37: 1158-65.

11. Zamaniyan M., et al. Preterm delivery in pregnant woman with critical COVID-19 pneumonia and vertical transmission. Prenat Diag. 2020. DOI: https://doi.org/10.1002/pd.5713.

12. Lorenz N., et al. Neonatal early-onset infection with SARS-CoV-2 in a newborn presenting with encephalitic symptoms. Pediat Infect Dis J. 2020. DOI: https://doi.org/10.1097/INF.0000000000002735

13. Shah P.S., Diambomba Y., Acharya G., Morris S.K., Bitnun A. Classification system and case definition for SARS-CoV-2 infection in pregnant women, fetuses, and neonates. Acta Obstet Gynecol Scand. 2020; 99: 565-8.

14. Kirtsman M., et al. Probable congenital SARS-CoV-2 infection in a neonate born to a woman with active SARS-CoV-2 infection. CMAJ. 2020. DOI: https://doi.org/10.1503/cmaj.200821

15. Algarroba G.N., et al. Visualization of SARS-CoV-2 virus invading the human placenta using electron microscopy. Am. J Obstet Gynecol. 2020. DOI: https://doi.org/10.1016/j.ajog.2020.05.023

16. Ng W.F., et al. The placentas of patients with severe acute respiratory syndrome: a pathophysiological evaluation. Pathology. 2006; 38: 210-8.

17. Li M., Chen L., Zhang J., Xiong C., Li X. The SARS-CoV-2 receptor ACE2 expression of maternal-fetal interface and fetal organs by single-cell transcriptome study. PLoS ONE. 2020; 15: e0230295.

18. Mao L., et al. Neurologic manifestations of hospitalized patients with coronavirus disease 2019 in Wuhan, China. JAMA Neurol. 2020; 77: 1-9.

19. Needham E.J., Chou S.H.-Y., Coles A.J., Menon, D.K. Neurological implications of COVID-19 infections. Neurocrit Care. 2020; 32: 667-71.

20. Poyiadji N., et al. COVID-19-associated acute hemorrhagic necrotizing encephalopathy: CT and MRI features. Radiology. 2020; 201187. DOI: https://doi.org/10.1148/radiol.2020201187.

21. Moriguchi T., et al. A first case of meningitis/encephalitis associated with SARS-Coronavirus-2. Int J Infect Dis. 2020; 94: 55-8.

22. De Blic J., et al. Bronchoalveolar lavage in children. ERS Task Force on bronchoalveolar lavage in children. European Respiratory Society. Eur Resp J. 2000; 15: 217-31.

23. Uhteg, K., et al. Comparing the analytical performance of three SARS-CoV-2 molecular diagnostic assays. J Clin Virol. 2020; 127: 104384.

24. Khong T.Y., et al. Sampling and definitions of placental lesions: Amsterdam Placental Workshop Group Consensus Statement. Arch Pathol Lab Med. 2016; 140: 698-713.

25. Riley D.S., et al. CARE guidelines for case reports: explanation and elaboration document. J Clin Epidemiol. 2017; 89, 218-35.

Материалы данного сайта распространяются на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License («Атрибуция - Всемирная»)

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
Дегтярев Дмитрий Николаевич
Доктор медицинских наук, профессор, заместитель директора по научной работе ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России, заведующий кафедрой неонатологии Клинического института детского здоровья имени Н.Ф. Филатова ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России (Сеченовский университет), председатель Этического комитета Российского общества неонатологов, Москва, Российская Федерация

Журналы «ГЭОТАР-Медиа»